Воспоминания о Светлане Голубевой, глава 6

<< страница 4 из 5 >>

"Человеческое общение – просто контакт. Просто столкновение двух хаотично движущихся молекул.
Невозможность – избежать сближения.
Невозможность – силового, направленного насильственного соединения.
Надежда только на ветер и на подводное течение".

Светлана Голубева, дневник, запись 23.05.91.

К.А.: Вообще, я очень долго с ней общался лично, вдвоём, в компании мы оказывались редко, и у меня сложился некий свой образ. А когда я увидел Свету в окружении людей, оказалось, что это совсем другой человек. В компании она была заводилой, всё время в центре, а при личном общении, когда центра не было, зрителей не было - такой очень хрупкий, ранимый человек. И в обоих случаях она была настоящей, просто это были две ипостаси её характера. Я, например, когда в компаниях услышал, как она матом ругается, анекдоты похабные рассказывает, был так ошеломлён! До этого я не мог себе представить, чтобы Света - матом. У неё какая-то настольная книга была, которой она восхищалась и из которой черпала. Не вспомню, наверное, сейчас названия… «Записки воинствующего… кого-то» - не помню кого. Какая-то фигня с анекдотами – ещё хуже, чем то, что она слушала… А ещё она не пила! Сколько я её знал, она спиртного вообще в рот не брала, не курила, а потом вдруг выяснилось, что был и другой период в её жизни. Помню, именно это на меня когда-то произвело впечатление: я впервые увидел человека, который совсем не пьёт, даже символически, в компаниях. И она этим гордилась, ставила во главу угла, всегда говорила: «Я вообще не пью, мне это не надо».

Характер очень неоднозначный, в разные моменты она производила совсем разные впечатления. Мои личные ощущения по поводу Светы - от любви к этому человеку, от влюблённости, до какого-то полного отторжения. Были моменты, когда я ею восхищался и думал: какой Светка хороший человек! А бывали моменты, когда хотелось держаться в стороне. Может быть, это потому, что она менялась. Когда мы познакомились, она занималась высотными работами, платили за эту работу много - работа опасная. Она тогда сказала: «Я поработала на этой работе и теперь никогда на низкооплачиваемую работу не пойду». Какой-то был в этом вызов, и, видимо, это повлияло на дальнейшую её судьбу.

Ещё был такой момент, совсем с другой стороны её характеризующий - как отзывчивого человека. У одного моего друга знакомый попал в автомобильную катастрофу и его дочка, девочка лет 14-15-ти, повредила позвоночник и лежала, практически не двигаясь, в очень критическом состоянии. Когда я об этом узнал, то рассказал ему про Голубеву – мол, она тоже пережила нечто подобное. Друг попросил устроить встречу этой девочки со Светой. То есть одно дело, когда тебе кто-то про кого-то рассказывает, а другое дело, когда ты в таком состоянии видишь конкретного человека, который через это прошел и сумел выкарабкаться. Я позвонил Свете, и она тут же откликнулась, хотя для неё это были совершенно посторонние люди, да и дел у неё было предостаточно. Она как-то сразу всё поняла – это ей близко было. Мы пришли в больницу, и она с этой девочкой долго разговаривала, рассказала ей, что и как делать, поддержала, показала, что не всё потеряно. А потом все время про неё спрашивала.

Света говорила, что у неё были метания: с одной стороны ей очень хотелось заниматься хирургией, и она в этом видела главное своё предназначение, во всяком случае, складывалось такое впечатление на тот момент. Она рассказывала, что у неё был наставник, врач, который ею очень гордился и возлагал большие надежды. Но она так и не смогла этим заниматься из-за астмы - организм не переносил запах всех этих медицинских препаратов. И, в конце концов, она в хирургию не пошла. И, похоже, всегда сожалела об этом.

У неё были очень разные увлечения: и альпинизм, и хирургия, и музыка. Она выбирала, выбирала, и настал период, когда она выбрала. И выбрала совсем другое – карьерный рост, бизнес… не знаю, как это ещё назвать. В общем, она погрузилась в современный социум и от музыки отошла. Она долго не пела. Устроилась на работу. И периодически, когда мы общались, я спрашивал: «ну как там песни?» Да и не я один, думаю, спрашивал её об этом, потому что трудно было представить Голубеву без песен, без гитары. Голубева в офисе – это было как-то странно…