Воспоминания о Светлане Голубевой, глава 6

<< страница 3 из 5 >>

Мы стали общаться периодически. Я однажды попал к ней в гости. Тогда я работал почтальоном, раскидывал бумажки в почтовые ящики, и как раз в том районе, где она жила. Я ей позвонил, она говорит: «Заходи-заходи». Когда мы начали общаться, выяснилось, что я её уже знаю по стихам, по песням, и она меня уже знает, многое читала: стихи, пьеса ей очень понравилось. Так и познакомились. Долгое время мы всё о творчестве говорили, а потом стали говорить о жизни. Она рассказала мне об этих «приключениях» с болезнями, с больницами. Тоже всё было так неожиданно, потому что на первый взгляд трудно было сказать, что человек пережил все эти вещи, перенёс серьёзные операции и так далее. Стихи читали друг другу.

Я помню, как она мне читала вещи из тетрадки, которые записывала в больнице. С ней в палате лежала какая-то пожилая женщина, которая, едва выкарабкавшись практически с того света, спрашивала, когда обед принесут. И Светка сочинила стихотворение, в котором были такие строчки: «Как можно думать о еде, / Когда одной ногой в Нигде?» Это строчка запала, я вот до сих пор её помню…

Света про отца своего часто рассказывала. Говорила, что он играл на гитаре и хорошо пел, что его звали работать в Театр на Таганке, а он не пошёл. Он был очень музыкальный и актёрски одарённый человек. И что все её таланты – от него. В отце она души не чаяла.

Помню про Свету такой факт, она очень любила сосиски и говорила, что если сосиски не поел, то, считай, не поел вообще. Но Света не умела готовить, когда я к ней приходил, она меня всё время угощала чем-нибудь неожиданным - селёдкой под шубой или салатом оливье, - причём это было не в праздничные дни, а в будни. И я всё время удивлялся – откуда и почему такие блюда?! Потом выяснилось, что она еду всегда покупает в кулинарии, отсюда и такое меню.