Воспоминания о Светлане Голубевой, глава 1

<< страница 3 из 7 >>

Когда страсти поутихли, Света подошла к самому простодушному из наших мальчиков, Жене Любану, и сказала, что надо принести на сестринский пост проигрыватель (который уже долгое время требовал ремонта, а надо сказать, что он для нас был очень ценной вещью, сколько пластинок того времени были заслушаны нами до дыр, тот же Окуджава с Камбуровой, Пугачева с Леонтьевым, песни из кинофильмов). Светка говорит: «Мастер придет его чинить, неси, давай». Следующая картина: медсестры сидят на посту, подходит Женя, грохает им на стол проигрыватель и… по их лицам догадывается, что никакой мастер не придет. Картина с убеганием Светы в туалет повторяется снова. И так, с подачи Светки, в течение дня никто не остался без первоапрельского розыгрыша. И ведь все знали, что первое апреля, и все-таки покупались - вот, какова была ее сила убеждения!

Зав. отделением у нас была замечательная женщина, лет пятидесяти. Но несмотря на свой возраст она всегда была в отличной форме, следила не только за другими, но и за собой: всегда ходила на высоких каблуках, за что «добрые дети» звали ее «колобок на шпильках», потому что для них она была просто упитанная, строгая тетя с кичкой седых волос на голове. Кабинет ее располагался в первом блоке, а в туалет она почему-то ходила на второй. И приурочивала это дело всегда к тихому часу. Я так понимаю, чтобы посмотреть – все ли в порядке и в этой части отделения. И когда мы слышали стук ее каблуков, мы как были в верхней одежде, так в кровати и плюхались (главное было отследить – не торчат ли брюки, а то и тапки из-под одеяла). Пять минут такого лежания и потом опять делай что хочешь. Как-то Светка подготовила сюрприз девочке из соседней палаты: положила на приоткрытую дверь книжку, на нее поставила баночку с водой и стала ждать. А дело происходило как раз в тихий час. И уже привычно зацокали каблуки по коридору, и мы улеглись в кровати, пережидая моцион «колобка». Но почему-то именно в этот день "колобок" решила зайти в нашу палату. И все это голубевское сооружение оказалось на седовласой кичке. Заведующая только и сказала: «После тихого часа Голубева ко мне». Вот как она узнала, что это Светкина затея? Интуиция наверное (да больше и не на кого было думать).

Или, предположим, у нас обычно была сходка после отбоя в палате, находящейся за сестринским постом. Пост был стеклянный, стены у палат до половины были тоже стеклянными, так что в полный рост идущий человек просматривался очень хорошо. Решили ползти. Светка впереди, мы поодаль. Как только Голубева поравнялась с постом, тетя Катя, которая, казалось бы, занята заполнением карточек, даже не поворачивая головы, железобетонным голосом сказала: «Голубева, я все вижу. Встань и маршируй в свою палату». Когда нам было надо, мы все равно на «совет» попадали, но в случае с тетей Катей, я думаю, Светке важнее было получить ее внимание, чем реально проползти мимо незамеченной. Тетю Катю она боготворила. «У нее глаза, как у папы», - говорила Света. Зачеркивала дни в календаре, когда та была в отпуске. Ее можно было разбудить среди ночи и спросить – сколько дней осталось до выхода тети Кати из отпуска, и она сказала бы. Всегда старалась ее удивлять, норовила откликнуться на любую просьбу. В общем – любила ее.

Частенько, когда медсестры были заняты своими делами, ужинали, отдыхали в сестринской, а еще лучше – смотрели телевизор, мы потихоньку пробирались в холл, встречались там с «бандой» из соседнего блока и, прячась за пальмами, делились впечатлениями и историями о своих подвигах. Заодно договаривались, кто от каких запасных лестниц ключи у сестер стащит, кто с кем когда встретится, какие нелегальные вкусности куда притащит, пароль, явки, имена, все как в детективном триллере.

Праздником для всех нас было, когда дело шло к Новому Году...