Воспоминания о Светлане Голубевой, глава 9

<< страница 2 из 4 >>

Что касается одежды, то, когда Света отправлялась на свидание, это была мука: с вечера она настирывала и наглаживала вещи, даже если они всего раз до этого были надёванны. Брюки всегда со стрелками. Самое главное в брюках, говорила Света, это стрелки. Помню такую картину: едем с ней в гости, Света, в белой рубашке, в чёрных брюках, с букетом роз в руке, сама благоухающая как роза. Стоим в вагоне метро. Мне хочется сесть, так как ехать долго. Несколько остановок я держусь, потом всё-таки плюхаюсь на сиденье. Едем. Я сижу, она стоит. В практически пустом вагоне… Смешно. Зато её стрелки на брюках не помялись.

***

"Одушевление неодушевленного – болезнь одиноких.
Замена сознания на способность просто излучать тепло. И этого достаточно, чтобы жизнь стала не просто возможной, но ещё и приобрела смысл.
В основе инстинкт самосохранения, изначальное неосознанное стремление живой клетки к росту, делению.
Ради собственного спасения человек наделяет сознанием животное, машину, образ, отдавая ему великую, бесценную энергию душевного тепла.
Человек рождает человека.
Орёл – орла.
Общество – одиночество."

Светлана Голубева, дневник, запись Пасха 92 3:30.

Светино увлечение мотоциклом началось с велосипеда. Приезжала на нём ко мне практически через весь город. Романтично – герой, в такую даль. Да и удобно – денег на транспорт нет, а тут оп-па, и ты у друга.

У папы моего был минимокик. Вся наша многодетная семья вкусила удобство этого вида транспорта – прав не надо, а можно ездить и несовершеннолетним в магазин за 15 километров затариваться провизией. Я водить его умела, но боялась жутко. Так вот, приехали мы по осени, когда практически все уже в поселке разъехались, и я показала Свете на что и в какой момент там нажимать, куда переключать и чего лучше не делать с этим агрегатом… Если бы не начало темнеть она так бы и каталась. Она перекатала на багажнике всех оставшихся в поселке детей дошкольного возраста и всё-таки вернулась исключительно по причине закончившегося бензина. Короче, за осень мы папе мокик раздолбали вконец, чему он, можно представить, был очень не рад.

В 89 году в нашей компании были друзья - дяденьки с мотоциклами - и Света загорелась. Всё сложилось и ей удалось купить Яву. Эти же друзья помогали и с починками. Удобно было. И за город ездить к ним запросто – метро уже закрылось, а ты среди ночи куда хочешь.

Помню, сперва тяжело давались поездки со Светой. Она орала на меня, что я мешаю ей вести коня (конечно, мне никто не объяснил, что при повороте не надо отклонятся в противоположную сторону и пытаться уравновесить мотоцикл). Ругалась на водителей, ментов, светофоры. Если мы ссорились, то могла специально гнать, чтобы попугать меня. Удобно было в Карелию ездить, и доезжали мы почти до финской границы. Вообще в Свете всегда было стремление к яркости, а что может быть ярче для окружающих, чем женщина за рулем, да еще за таким. Много позже ей было мало такого эффекта, она гоняла ещё и без шлема, в очках, глубокой осенью. Машину водила лихо и, я бы сказала, нагло. А когда машина была попроще (да и денег поменьше), то как-то была осторожнее.