Воспоминания о Светлане Голубевой, глава 8

<< страница 2 из 4 >>

Гитара, я так понимаю, стала просто параллельным увлечением. Наверное, однажды пришло время. Стихи у неё уже были, хотелось какие-то песенные формы. К тому же и окружение такое было, где все что-то сочиняли, что-то пели. Соответственно появилась гитара, как возможность простейшего аккомпанемента. Это моя гипотеза. По-моему, с большим удовольствием Света осваивала гитару и очень удачно, песен под фортепьянный аккомпанемент я у неё не слышал. К фортепьяно она относилась как к отдельно стоящей исполнительской истории. Но песни все под гитару.

У неё тогда была любимая гитара – классическая акустика с нейлоновыми струнами. Разные предлагались варианты, даже я с ней как-то разговаривал: «Не хочешь купить нормальный инструмент с железными струнами?», а она говорит: «Нет, я вот на классике как начала играть, так и буду. Мне нравится звук на нейлоне, мягкий такой, от самого звука мне вдохновение, лёгкий». У неё всегда была, насколько я помню, гитара с нейлоновыми струнами.

Последний инструмент, на котором она играла в Интерьерном театре, очень клёвый, нейлоновый, довольно дорогой. Сурганова его ей в Риге купила. Голубева очень радовалась этой гитаре, потому что не надо было себя перестраивать. Эта новая гитара стала продолжением предыдущей, поэтому здорово на ней игралось.

Света очень трепетно относилась к аккомпанементу и всегда старалась его украсить ритмически, довольно затейливо у неё выходило. Например, игра на грифе, мне кажется, это скорее интуитивная манера смягчения звука. Она жестко никогда не рубилась, например, медиатором со страшной силой. Ближе к грифу всегда мягче звучит.

***
У нас был перерыв в общении после нашей совместной работы. Какое-то время мы не виделись так же, как я не виделся и со Светкой, и с Динкой. Потом мы все оказались на Плеханова на каких-то посиделках с песнями. Всё было прекрасно. Главное, что никто своей творческой потенции за эти годы не растерял. Всё как началось, так и продолжается до сих пор. Дай бог.

Когда мы писали «Неужели не я», Светка приезжала, много участвовала в различных обсуждениях по поводу звука, аранжировок. В последних редакциях, она там свои эмоционально-интуитивные коррективы вносила, советовала, просто оценки давала. Для Светы Сургановой это было очень важно. Как раз в тот период у нас со Светой возникла идея сделать не акустическую программу, а сыграть первый наш концерт с коллективом в зале у Финляндкого вокзала. И до того как «Север Комбо» присоединился, мы уже начали репетировать со Светой Голубевой. Всё сложилось спонтанно, в том числе и её согласие принять участие в этом концерте. Сначала выступление планировалось акустическим, поэтому было желание сделать просто гостя, получилось бы органично. Но впоследствии решили выступать с коллективом, поэтому песни Голубевой отрепетировали совместно с ребятами и в таком варианте явили людям. В процессе подготовки она записала некоторое количество песен у Светки дома. Собственно из них и выбирали, что будет исполняться. Это была основа для последующего аккомпанемента. Голубева очень трепетно, но с радостью, отнеслась ко всему этому процессу, она всегда стеснялась, в последнее время особенно, публичности. Правда, отвертеться уже было невозможно, так как обо всем уже договорились, да и Сурганова убедила, что ей обязательно нужно будет выступить. Обычно она отнекивалась, а тут решилась. В итоге, мы отрепетировали те три песни, которые и прозвучали. Всё было довольно бодро, на хорошем энтузиазме. В тот период она с нами довольно много времени проводила, приезжала на репетиции, всё было очень позитивно. Света, как обычно, критично относилась ко всему, а тут согласилась на это выступление, перестала беспокоиться, в новом качестве себя ощутила. Ведь с музыкантами сложнее играть, тут ей уже приходилось поправки делать, всё-таки самому себе аккомпанировать намного проще.

Света в принципе не очень охотно соглашалась на какие-либо выступления, для «своих» попеть - это всегда пожалуйста. А так она считала, что не готова к концертам. Она перфекционист по своей натуре, и ей всегда хотелось совершенства. Но, слава богу, согласилась на тот концерт у Финляндского вокзала. Кстати, он был очень суровый для неё, потому что там со звуком была лажа какая-то, насколько я помню, там люди и слов не разобрали вовсе, как-то всё было непонятно, скомкано. Но она не отчаялась, не разочаровалась и согласилась на следующее выступление в музее-квартире А. Блока.